не важно.
* * *
После недолгих поисков Валентин нашёл салон, который согласился рассмотреть его кандидатуру на должность стилиста. Как и в каждом салоне, клиентами на 90% — тут были женщины и на 9% мужчины.
— Я не педик! — сразу же заверил Валя управляющую. — Почему-то часто меня принимают за гея. Но волосы ведь не показатель…
— Я не в курсе, — тотчас же отозвалась управляющая. — Но буду иметь в виду, — дополнила она с усмешкой.
— Женским телом я также не «озабочен», — признался горячно кандидат.
— Тогда, кто же ты? — резонно спросила управляющая Жанна. — Не гей и не озабоченный.
— Валентин. Люблю, когда меня зовут Валя или Валечка, — признался рекрутер на должность. — Мужчин я не люблю со времен одноклассника Коровкина, а женщины меня отталкивают, думая, что я их клею…
— То есть, к женщинам всё же пристаёшь? — сообразила управляющая.
— Нет.
— Член не стоит? — догадалась Жанна. Без подколок и даже без любопытства. Она «прощупывала» кандидата прямо и сухо, на языке правды. Таково настало время и таковыми были нравы в столичных салонах красоты. Обычное собеседование в наш драный XXI век!.. Да и сама Жанна, её прошлое не научило её говорить по-другому.
— Член-то стоит, — признался Валя. — По утрам… И зачем мне такие страдания— не понимаю.
Нахера мне хер? Звучит странно, а кто ныне не странный? Жанна почувствовала искренность. Чужие хуи её мало интересовали, дома ждал свой родной и дорогой, но она поняла всё то, что хотела понять. Единственный нюанс:
— Руки дай!
Валя сунул свои ладошки, тридцатидевятилетняя женщина провела по ним ухоженными коготками. Ещё раз окинула проницательным взором облик кандидата: гладко выбрит, явно ухоженные волосы длиной до плеч, худенькой телесной конституции, правда бедра широковаты, по ходу много сидит… пальцы как у Моцарта. Взгляд — мягкий, облик добродушный, эмоции (однако) любопытные. Не мужик и не баба, — короче… как-то так.
— Завтра на смену! — приняла она решение. Салон всегда нуждался в мастерах, как и любой другой салон. Стилисты — это особая каста среди работников индустрии красоты. Они все считают себя звёздами и все тырят клиентов у салонов, главное, что, несмотря на многообразие — найти хорошего парикмахера очень непросто!.. Женский пол стал очень избалованным! А многие клиентки считают самыми здравыми стилистами именно мужчин! Также сюда заходят — транссексуалы, пидорасы, трансвеститы, гермафродиты… — тот самый 1% — кого только не встретишь в салоне красоты на Арбате!
* * *
Всю свою юность Валентин чаще думал о потенциальных друзьях, а не о реальных врагах, которые его унижали. Он смирялся, однако положение его не устраивало. Валя не мыслил, как отмстить, — он мыслил, как избежать насмешек. Юность перетекла в зрелость, если возраст в 25 лет можно ею назвать. Враги рассосались с горизонта, а друзей не прибавилось. И не отбавилось. Салон заполнял время и приносил неплохие бабки. Зримая жизнь удалась, но внутри было — гадко. Валечка не пил, не курил, не дрочил. Рыться в женских волосах любил, чисто с эстетическим удовольствием. Нравилось ему складывать фигуры из «вавилонов», впрочем, с причёсками «минетчиц» — тоже возился с наслаждением. Так в салоне называли дам с короткими волосами. Да-с, «столичный диалект» был сроднен «кукуевскому диалекту». Ведь основа у диалектов одна — русский язык.
— Что-то во мне не то, — подобная фраза вошла в привычку у Вали. С годами мысль — долбила мозг чаще и настойчивей. Вообще, Валечка любил копаться в себе, благо, копаться более было не в ком. До сих пор! Чисто интровертовская фенька! Ну-с, пару виртуальных фрэндов Валик завел, однако виртуальный друг — это и не друг. Хотя и не враг.
— Почему я не перевариваю мужчин? Почему я не желаю женщин? — выносил Валя себе мозг. К четверти века — мысль обрела конкретные формы.
Интернет давал ответы, но подтвердить или опровергнуть их было некому. Живое участие не подразумевалось, хотя всё тот же Интернет постоянно звал сходить к сексологу.
— Любое предположение становится диагнозом только после того, как его умозаключит врач, — говаривал папаша-доктор.
Что ж, логично. Хотя и не абсолютно. Папа лечил рак, а не сексуальные непонятки.
— Истина! Вовсе не в вине, а в законах вселенной… — так ответил первый виртуальный друг на Валечкины стенания, из категории «абы-кабы».
Другой виртуальный друг был более пространней:
— Ты просто обижен, чувак! — бойко набилась фраза на экране монитора. — В тебе комплекс, бушует скрытое второе «Я». А механизм рождения обиды таков…
Слово не умеет умирать. Как вечный огонь, — его (слово) только поддерживать надо. Чтоб не затухало… нет, не правильно, — чтоб не гасло! И «абонент» застрочил:
— Когда видишь плохое, то оно несет собой отрицательную энергию. Ведь энергия бывает только двух видов, либо плюс, либо минус. Градации определяет душа человека (я не знаю, как называется данный орган, для понимания «душа»). И закономерно, что эта энергия-минус заселяется в тебя, и наводит там свой марафет, пуская свои энергетическо-отрицательные метастазы. Помимо твоей воли, вирусы не спрашивают разрешения на свой марафет. Вот как-то так! — монитор гордо замолчал.
— Спасибо, — набил Валя краткую благодарность и закрыл ноутбук.
Он не мог ясно выразить себя ни папе, ни виртуальным фрэндам, — поэтому никто не мог ответить на вопрос, который Валечка не желал сформулировать. Какой-то замкнутый хренокруг.
— Можно спросить? — решился Валик обратиться к управляющей салона Жанне. Она же — бессменный отдел кадров. Когда-то Жанна опекала проституток на 101 километре, потом её «полицейскую крышу» посадили, а с новым крышевателем-полковником Жанна общий язык найти не смогла. И ушла в салон, который держала жена одного олигарха (частого клиента её «девочек»), чисто для души! С собой утащила пару украинских шлюшек, сделав из них российских администраторов.
— Да, конечно! — благосклонно кивнула Жанна стилисту. Популярность салона заметно выросла за те месяцы, как здесь появился новенький мастер.
Валентин исподлобья глянул на Жанну и понял, что после его вопроса благосклонность мутирует в нечто иное. Жанна была прямой тёткой, но конкретной. И «абы-кабы» не поймёт, а прямо спрашивать — … она ж не сексолог. И о проблеме вскоре будет знать весь коллектив, состоящий из ехидных маникюрщиц, хмурого сменщика — парикмахера Ашота и сплетницы Светочки — ныне косметолога, а когда-то стюардессы. Оно ему надо? Тогда Валя сказал. Не то, что хотел:
— У нас закончилась некоторые позиции «Matrix». Надо бы заказать.
* * *
Итак, Валечка, несмотря на отсутствие большого опыта — делал отличные причёски! Сказалось генное понимание того, что хочет женщина. Валя кожей чувствовал дамские желания, с полуслова понимая клиентов. Это очень ценное качество — понимать с полуслова! Оно может и даётся Свыше, но дар надо лелеять. Как и любой талант. Чтение модных глянцевых журналов способствовало развитию Валентина как стилиста.
— Феерия! — закатывали глазки клиентки от восторга.
Однажды в кресло Валечки сел самый настоящий гей, вида «пидарас».
— Ну понимаешь, милашка, — сказал с оттяжкой педик, закатывая сладострастные глазки. — Мне нужно…
Валентин сделал то, что было нужно клиенту. По предмету причёски. А гей спросил без затей:
— Хочешь, я тебе отсосу?
— С Вас 6800, — индифферентно ответил Валечка. — Я провожу Вас к администратору для оплаты.
К педикам стилист был лоялен, но осуждал. Гей не стал настаивать на обратном, расплатился и растворился за входными дверями, в суете Старого Арбата.
* * *
— Привет! Я — Саша! — сказала очередная клиентка, элегантно садясь в кресло стилиста. — Я модель! И мне нужна причёска, как у меня вот здесь, — Она сунула Вале гламурный журнал, с собой — любимой и обожаемой, на обложке.
У каждого свои тотемы. Перед Валей сидела его Женечка из детства, только постарше. Вылитая, хотя и не сама! Сама где-то ныне покоилась, но. Похоже мертвецы имеют свойство восставать из могил. Дело не во внешнем облике, а суть в родной ауре, в знакомых эмоциях, в удивительно похожих манерах и движениях.
— Блиииин! — выдавил Валечка. — Вот блииин!..
Модель лишь повела недовольным плечиком. Выдала безапелляционно:
— Я спешу! У вас полтора часа, молодой человек!
— Давайте помоем голову! — встряхнулся Валентин. — Всё сделаем как изволите!
Вольному — воля, блаженному — рай. Стилист расстарался, отрешившись от ассоциаций, в 25 лет
